Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

Климатизатор неплохо поработал, освежая воздух в моем кабинете. Я с удовлетворением посмотрел по сторонам: убранство комнаты должно было произвести благоприятное впечатление на любого посетителя. Даже на белую женщину.

Я кивнул Луизе. Она вышла, чтобы ввести незнакомку, а я уселся поглубже в кресло за столом и начал просматривать какие-то бумаги, дабы придать себе более внушительный вид.

Чуточку оправившись от первого впечатления, я пришел к выводу, что если пришедшая в мой кабинет особа действительно находится в затруднительном положении, то она, скорее всего, допустила промашку с адресом. Она наверняка нашла его в телефонной книге, которая не указывает, каков цвет кожи абонента. Цветная секретарша могла и не удивить ее. С некоторых пор считается признаком хорошего тона принимать черных не только на должности судомоек и подметальщиков улиц. Вы тоже должны были заметить это, если смотрите телевизор. Комиссары Айронсайд или Мэнникс всегда имеют среди своих ближайших сотрудников, по меньшей мере, одного негра. А иногда и шеф оказывается цветным. Такие вот дела.

Однако на этот раз, мои дорогие, я ошибся. Причем полностью. Луиза ввела клиентку в кабинет и вышла, закрыв за собой дверь, обитую толстым войлоком.

— Добрый вечер, мистер Бенсон. Я очень признательна вам за то, что вы приняли меня, хотя я не договорилась о встрече предварительно.

Во всяком случае, моя внешность не удивила ее. Она очень спокойно села в стоящее напротив стола кожаное кресло.

Я сидел ошеломленный. Какое-то время вся комната была полна ею. Она появилась, словно украшенный флагами фрегат, вплывающий под всеми парусами в слишком узкий для него порт. Этакое воплощение блондинки-завоевательницы, сеющей вокруг себя опустошение. Она заставляла вспомнить Мерилин Монро и Джоан Хартлоу.

И одета она была соответственно. Ее легкий, светло-серый плащ слегка распахнулся, открыв элегантное темно-синее платье с глубоким вырезом; декольте подчеркивала единственная нитка жемчуга, стоимость которой наверняка превышала трехмесячную зарплату квалифицированного рабочего.

Я думаю, нет нужды добавлять, что все приложения к ее наряду были безупречны: от туфель из змеиной кожи до сумочки из того же материала.

Она смотрела на меня очень внимательно, видимо, ожидая, что я первым задам вопрос. Ее лицо было серьезно. Не печально, не озабочено, а именно серьезно; похоже, что дело, с которым она ко мне пришла, имело для нее очень большое значение. Нет, не может быть и речи об ошибке: белая леди специально пришла повидать цветного детектива. Я осторожно приоткрыл левый ящик стола и нажал на две кнопки. Тем самым я включил аппаратуру для записи разговора и одновременной трансляции его в комнату Луизы. Вы можете посчитать, что я излишне предусмотрителен, однако должен вас заверить, что когда белая женщина остается наедине с негром в закрытой комнате, то ему не следует пренебрегать никакими средствами предосторожности, если он в своем уме.

Я послал ей мою великолепную улыбку типа «расслабьтесь и доверьтесь мне» и сказал:

— Вообще-то я очень занят, но сейчас у меня как раз выдалась свободная минутка. Могу ли я узнать, что привело вас ко мне?

Она открыла сумочку, вынула из нее золотой портсигар и зажигалку, закурила сигарету и глубоко затянулась. А потом, глядя мне прямо в глаза, сказала спокойно и просто:

— Меня зовут Эбинджер. Джейнис Эбинджер.

Арнольд

Готов дать честное-пречестное слово, что если бы я не сидел надежно в собственном кресле, ноги подо мной обязательно подогнулись бы. Как я мог не узнать ее сразу! Ведь я десятки раз видел ее фотографии в «Ситизен» — самой популярной газете, выходящей в Спрингвилле.

На лице моем появилась мина боксера, которого гонг спасает от нокаута. И все же я сумел достаточно непринужденно улыбнуться.

— Я узнал вас сразу. Вы супруга мистера Арнольда Эбинджера, не так ли?

Она кивнула головой. Лицо ее продолжало оставаться очень серьезным.

Я был уверен, что в соседней комнате Луиза уже роется в картотеке. Арнольд Эбинджер не был нашим клиентом, он не был даже нашим потенциальным клиентом, но мы наверняка имели о нем какие-то данные, так как он принадлежал к крупнейшим китам Спрингвилла.

Эбинджер был владельцем сети универсальных магазинов и, естественно, миллионером. Он контролировал неисчислимое количество баров, а с некоторых пор ударился в политику. Свою политическую карьеру он начал довольно поздно, но в последнее время пресса уделяла ему очень много внимания — писали, что он намерен выставить свою кандидатуру на дополнительных выборах, причем, по-видимому, на пост мэра.

Согласитесь, что жена персоны такого калибра в моем бюро, в кресле, предназначенном для клиентов, — это уже что-то!

— Миссис Эбинджер, — сказал я с достоинством, беря быка за рога, — как вам известно, я — частный детектив. Когда кто-нибудь приходит к человеку моей профессии, это означает, что у него возникли неприятности. А теперь я спрошу вас прямо: вы пришли ко мне как клиентка?

Я заметил, как насмешливо блеснули ее глаза. В самом деле, если она пришла не как клиентка, то что она может здесь делать? Она поменяла ноги местами. Перед моими глазами мелькнули ее стройные, загорелые бедра. Конечно же, она носила колготки. Я скромно отвел взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Я пришла к вам как клиентка, — сказала она. — Но неприятности не у меня. Боюсь, что у моего мужа.

О, это уже совсем другая история! У Арнольда Эбинджера, богача, могущественного шефа Бог знает скольких работников, супруга присутствующей здесь красавицы, возникли неприятности; и его жена приходит к какому-то частному детективу, словно муж не умеет самостоятельно улаживать свои мелкие дела?

— Я меньше всего мог ожидать этого, — сказал я спокойно. — Мистер Эбинджер — человек известный, располагающий огромными возможностями, и я не понимаю…

— Вы поймете, мистер Бенсон, — прервала меня она. — Я хочу лишь одного, и в этом вопросе между нами должна быть полная ясность: вне зависимости от того, каким будет результат нашего разговора, он должен остаться абсолютной тайной. Это дело жизни и смерти.

Тон, каким были произнесены эти слова, производил определенное впечатление, однако должен признаться, что такую фразу я слышал уже не раз.

— Миссис Эбинджер, — ответил я с достоинством, — я четыре года занимаюсь своим делом в Спрингвилле, а до этого три года проработал в полиции Филадельфии. Позволю себе сказать вам, что я преуспеваю только потому, что храню тайны моих клиентов.

— Я верю вам. Иначе вы не увидели бы меня в этом кабинете. Однако дело, которое привело меня к вам, настолько серьезно, что это предупреждение показалось мне необходимым.

— Даю вам слово, что все, сказанное в этой комнате, не выйдет за ее порог, — сказал я, а мысленно, дабы успокоить свою совесть, добавил: «И из комнаты Луизы».

— Так вот, — начала Джейнис Эбинджер, — вам, наверное, известно, что мой муж, играющий видную роль в хозяйственной и политической жизни нашего города, решил выдвинуть свою кандидатуру на пост мэра.

— Я знаю об этом.

— Честно говоря, эта перспектива мне не слишком нравится. Мой муж — человек богатый. Практически он имеет все, что пожелает. Такого положения нельзя достичь, не нажив врагов. А вы знаете, что умножает ряды врагов?

— Разумеется! Политика, — ответил я.

— Вы правы. И именно с этим связано мое появление у вас. Я уже несколько дней беспокоюсь за Арнольда.

— Почему? — спросил я с невинной миной. — У него болит печень?

Она пожала плечами, как если бы почувствовала себя разочарованной.

— Нет. Но он производит впечатление человека, у которого серьезные неприятности.

— Спрашивали ли вы его, в чем дело?

— Конечно! Но он под тем или иным предлогом уходил от ответа. Я знаю, то, что заботит его, никак не связано с бизнесом — его дела идут великолепно. А поскольку состояние угнетенности отнюдь не свойственно его натуре, мне кажется, что источник его забот связан с политикой. Сегодня утром я позволила себе порыться в его столе… разумеется, в отсутствие мистера Эбинджера.

Она сказала это, не моргнув глазом. Неплохой фруктик! Копается в бумагах своего хозяина и владыки, читает их, выискивает то, что ее интересует, причем совершает все это со спокойной совестью, так как считает, что делает доброе дело.

— И что же вы нашли? — спросил я осторожно.

— Письмо с угрозами.

Я тихонько присвистнул.

— Ого! Письмо с угрозами, присланное столь известному гражданину, как Арнольд Эбинджер? Вам следует немедленно уведомить полицию! Впрочем, не сомневаюсь, что вы уже сделали это.

Джейнис покачала своей светлой, прекрасной головкой.